Мнение20 июля 2023
От импортозамещения к инновационным чемпионам
Нам не уйти от разработки собственного оригинального продукта: во-первых, все импортозаместить невозможно, а во-вторых, для того чтобы не просто выжить, а активно развиваться, России придется задуматься о технологическом лидерстве, по крайней мере в самых важных для нее отраслях
Вызовы, с которыми столкнулась в прошлом году российская промышленность, беспрецедентны. Потеря экспортных рынков, разрыв производственных и технологических цепочек, кадровые потери — все это предвещало если не коллапс, то серьезный кризис. Между тем, к удивлению многих наблюдателей, и промышленность, и российская экономика в целом выдержали этот натиск. Индекс промышленного производства снизился всего на несколько десятых процента (в 2022 году по сравнению с 2021 годом — 99,4%).
Немало этому поспособствовали оперативные меры правительства по расшивке узких мест: помощи в переориентации экспортирующего бизнеса на новые рынки (прежде всего дружественных стран), налаживании параллельного импорта и реинжиниринга, создании новых и интенсификации старых инструментов финансовой поддержки. Но важнейшую роль сыграли сами российские компании, продемонстрировавшие способности настоящих предпринимателей быстро адаптироваться к кризисной ситуации и даже искать в ней новые возможности.
Первый шок прошел, и сейчас самое время задуматься о новой долгосрочной стратегии. Нам кажется, что российскую промышленность ожидает новый цикл. Если нынешний проходит под знаком импортозамещения, в котором государство и бизнес стараются быстро заполнить образованные санкциями лакуны в импорте, прежде всего технологическом, то новый будет инновационным. Нам не уйти от разработки собственного оригинального продукта, так как, во-первых, все импортозаместить невозможно, а, во-вторых, в сложившихся условиях, для того чтобы не просто выжить, а активно развиваться, России придется задуматься о технологическом лидерстве, по крайней мере в самых важных для нее отраслях.
Если это так, то компаниям, которые никогда не занимались всерьез собственными НИОКР, придется ими заняться, а государству — сконцентрироваться на самой проблемной зоне в инновационной цепочке (в терминах уровней готовности технологий это зона TRL3-6), где прикладная наука передает эстафету производству.
Интересно, что обвал импорта технологий и инновационного оборудования дает нам ресурс для финансирования собственных НИОКР, поскольку в стоимости этого импорта учитываются и затраты на НИОКР импортеров. Во втором номере «Стимула» Андрей Клепач с соавторами оценивали величину таких «овеществленных» результатов НИОКР в 1,2–1,3% ВВП, и еще 0,7–0,9 % приходится на «нематериальные» результаты научной деятельности в странах-импортерах. Теперь эти «высвобожденные» средства могут пойти на финансирование собственных разработок. Вообще из-за технологической импортозависимости мы в последние годы недостаточно тратили на НИОКР — в районе 1% ВВП (для сравнения Китай — 2,4%, США — 3,2%, Южная Корея — 4,8%), причем доля бизнеса в этих расходах была меньше трети (более 70% приходилось на государство), тогда как в развитых странах до трети как раз приходится на государство. В новой ситуации российский бизнес должен сказать свое слово.
На самом деле российский технологический бизнес, активно развивающий инновации, есть, пока он немногочислен и невелик по масштабам. Если государство поможет ему масштабироваться, превратиться в крупный за более короткий промежуток времени, чем это он мог бы сделать без помощи, то мы достаточно быстро получим национальных, а в перспективе и глобальных технологических чемпионов, много вкладывающих в НИОКР, активно экспортирующих высокотехнологичную продукцию и в целом обеспечивающих технологический суверенитет страны. Именно так поступили и продолжают поступать Китай и Южная Корея, запуская программы государственной поддержки по выращиванию своих чемпионов, которые, став крупными компаниями, выходят на международные рынки и занимают там лидерские позиции. Давайте выращивать своих национальных чемпионов, и тогда новый, инновационный цикл развития нашей промышленности пройдет динамичнее и быстрее покажет результат.
Немало этому поспособствовали оперативные меры правительства по расшивке узких мест: помощи в переориентации экспортирующего бизнеса на новые рынки (прежде всего дружественных стран), налаживании параллельного импорта и реинжиниринга, создании новых и интенсификации старых инструментов финансовой поддержки. Но важнейшую роль сыграли сами российские компании, продемонстрировавшие способности настоящих предпринимателей быстро адаптироваться к кризисной ситуации и даже искать в ней новые возможности.
Первый шок прошел, и сейчас самое время задуматься о новой долгосрочной стратегии. Нам кажется, что российскую промышленность ожидает новый цикл. Если нынешний проходит под знаком импортозамещения, в котором государство и бизнес стараются быстро заполнить образованные санкциями лакуны в импорте, прежде всего технологическом, то новый будет инновационным. Нам не уйти от разработки собственного оригинального продукта, так как, во-первых, все импортозаместить невозможно, а, во-вторых, в сложившихся условиях, для того чтобы не просто выжить, а активно развиваться, России придется задуматься о технологическом лидерстве, по крайней мере в самых важных для нее отраслях.
Важнейшую роль сыграли сами российские компании, продемонстрировавшие способности настоящих предпринимателей быстро адаптироваться к кризисной ситуации и даже искать в ней новые возможностиЕсли это так, то компаниям, которые никогда не занимались всерьез собственными НИОКР, придется ими заняться, а государству — сконцентрироваться на самой проблемной зоне в инновационной цепочке (в терминах уровней готовности технологий это зона TRL3-6), где прикладная наука передает эстафету производству.
Интересно, что обвал импорта технологий и инновационного оборудования дает нам ресурс для финансирования собственных НИОКР, поскольку в стоимости этого импорта учитываются и затраты на НИОКР импортеров. Во втором номере «Стимула» Андрей Клепач с соавторами оценивали величину таких «овеществленных» результатов НИОКР в 1,2–1,3% ВВП, и еще 0,7–0,9 % приходится на «нематериальные» результаты научной деятельности в странах-импортерах. Теперь эти «высвобожденные» средства могут пойти на финансирование собственных разработок. Вообще из-за технологической импортозависимости мы в последние годы недостаточно тратили на НИОКР — в районе 1% ВВП (для сравнения Китай — 2,4%, США — 3,2%, Южная Корея — 4,8%), причем доля бизнеса в этих расходах была меньше трети (более 70% приходилось на государство), тогда как в развитых странах до трети как раз приходится на государство. В новой ситуации российский бизнес должен сказать свое слово.
На самом деле российский технологический бизнес, активно развивающий инновации, есть, пока он немногочислен и невелик по масштабам. Если государство поможет ему масштабироваться, превратиться в крупный за более короткий промежуток времени, чем это он мог бы сделать без помощи, то мы достаточно быстро получим национальных, а в перспективе и глобальных технологических чемпионов, много вкладывающих в НИОКР, активно экспортирующих высокотехнологичную продукцию и в целом обеспечивающих технологический суверенитет страны. Именно так поступили и продолжают поступать Китай и Южная Корея, запуская программы государственной поддержки по выращиванию своих чемпионов, которые, став крупными компаниями, выходят на международные рынки и занимают там лидерские позиции. Давайте выращивать своих национальных чемпионов, и тогда новый, инновационный цикл развития нашей промышленности пройдет динамичнее и быстрее покажет результат.
Наверх